“К НАМ ЕДЕТ РЕВИЗОР!”: Памяти Александра Расчупкина

Среда, Январь 30th, 2013

Продолжаем публикацию воспоминаний Александра Андреевича Расчупкина,  записанные Семеном Гольдбергом и опубликованные в его книге «Встречи без расставания»…

 … И ДРУГИЕ ВЫСОКОПОСТАВЛЕННЫЕ ЛИЦА

Небезынтересные, наверное, наблюдения. Придя на новую должность, я заметил, что взаимоотношения горкома партии и горисполкома в те годы были, как бы это поточнее сказать, не всегда и не весьма партнерскими и дружескими.

Из-за чего это происходило?

Как рассказывал мне бывший председатель исполкома горсовета Алексей Ильич Лигачев, такое происходило потому, что далеко не всегда в горкоме учитывали мнение советских работников по тому или иному вопросу и даже просто игнорировали такое мнение. Ну а такое, само собой понятно, мало вдохновляет. Разнобой мнений возникал не раз. Например, вопреки мнению исполкома построили телемачту на том месте, где ее ставить нельзя было, потому что сигнал ее антенн мешал аэропорту и это могло привести к аварии. Далее. Горком настаивал, чтобы помещение, которое он освободил, было передано школьникам. А исполком считал, что в это помещение надо переселить городскую библиотеку имени Короленко, которая тогда ютилась в частном доме. Конфронтация дошла до того, что Лигачев приказал милиции никого туда не пускать.

Ну разве молено такое допускать?! Разве нельзя все урегулировать нормальным путем? Так что мне в какой-то мере досталось разряжать накаленную обстановку. Что касается библиотеки, то ее поселили на первом этаже пятиэтажки на проспекте Ленина, выселив оттуда “Южсантехмонтале”, и она там находилась потом долгие годы, передав затем помещение юношеской библиотеке имени Светлова. Так что тогда удалось все разрешить без скандала.

В связи с этим будет, наверное, интересным вспомнить сейчас о характерных чертах работы городских руководителей того времени, о стиле их работы, положительных и отрицательных чертах.

Что лично мне не нравилось? Скажем, раздается звонок из горкома партии: “Зайдите, вы здесь нужны”. Объясняю, что у меня сейчас люди, мы ведем разговор. “Мы вас ждать не будем”. Понимаете, какой стиль, какие манеры? Считаю, неправильным было такое, когда вдруг ни с того ни с сего тебе внезапно заявляют: “Мы вас обсудим и накажем”. За что, почему? Вразумительного ответа нет. Разве это метод работы?

Скажу несколько слов и о тех городских руководителях, кто * оставил какой-то след в памяти мариупольцев, кого они так или иначе запомнили.

Владимир Михайлович Цыбулько. Мне нравились энергичность его, принципиальность. Он всегда приходил на помощь людям инициативным, тем, кто стремился сделать что то полезное. Тогда правильно распорядились финансовыми средствами, которые мы “выбивали” на благоустройство, правильно их использовали. В этом, считаю, большая заслуга товарища Цыбулько. Хороший руководитель. Для города многое сделал.

Ситуации случались разные, иногда соответственно с этим и надо было с ним что-то обсудить. Идешь к нему и говоришь: “Владимир Михайлович, я пришел к вам решить один вопрос. Но если решить его не удастся, если не придем к согласию, считайте, что разговора не было”. “Хорошо”, — отвечает. Так и было. Это, считаю, порядочно.

Но иногда все же бывал он и необъективен, и несправедлив. Любил окружение. Если, например, он приехал на стадион, на футбол, значит, все секретари райкомов, все руководители тоже должны быть там. Глядя на самый “верх”, ввел такое правило: если он куда-то уезжает, все руководство городское должно его провожать. Позволял себе и самоуправство. Да и метода его работы подчас бывали очень жесткими. Наверное, все-таки так нельзя.

Так уж получилось, что и с Борисом Васильевичем Качурой

мне тоже недолго пришлось работать. Он был тогда вторым секретарем горкома, а я — председателем горисполкома. Не могу судить, как было позже, но в то время за дело он брался робко. Несколько лет тому назад был я — уже пенсионер — в Киеве и хотел попасть к Качуре на прием, но его помощник меня к нему не пустил. Хоть я и сказал, что мне ни жилья, ни денег не надо, я с Качурой работал и хочу поговорить с ним. Не раз обращался я и получал приблизительно такой ответ: он занят, уезжает и т.д. Пришел я на квартиру, где остановился, и написал Качуре письмо: мол, вроде у нас новые веяния, а на деле все остается по-старому, почему вас так оберегают эти опричники, что торчат у вас в приемной? Звонят мне на другой день. Помощник тот самый:

—          Александр Андреевич, вы знаете, мне за вас попало.

—          Почему?

—          Борис Васильевич сказал, что для вас он нашел бы время. Что вы хотите?

—          Хочу, чтоб ты там больше не работал.

А что мне терять?!

—          Приходите, — говорит, — в понедельник, я вам устрою прием.

Никто мне, конечно, никакого приема не устроил, а туг я занемог и уехал, как говорится, не солоно хлебавши.

А вот Кучеренко знаю лучше. В его должности — а был он у нас в городе и секретарем парткома завода имени Ильича, и секретарем райкома, и потом — горкома, и председателем горисполкома, — считаю, прежде чем обвинять человека в неисполнительности, надо тщательно разобраться. А тогда что происходило? Был я свидетелем такого случая, когда обиженный человек обращался к нему:

—          Виктор Григорьевич, за что вы в присутствии многих людей так “разделали” меня? Я же к этому делу, о котором вы говорили, никакого отношения не имею.

—          Ничего, — говорит, — другие будут злее.

Ну, как вам нравится это? Я должен быть злее, потому что вам ни за что попало?!

Или такой пример. Будучи в постоянной комиссии горсовета по торговле и общественному питанию, проверял я питание школьников в поселке Украина. В одной из школ оказалось просто ужасное положение. А тут еще вдруг прибегает директор школы и говорит, что прорвало водопровод, воды нет, канализация не работает. Каково детям? В общем, поехали мы с директором школы к Кучеренко — он тогда председателем горисполкома был — решать, как помочь школе. Рассказали мы ему » о случившемся и просим помочь. А он отвечает: “Что вы мне работу даете? Найдите председателя райисполкома и с ним решите этот вопрос”. Говорю ему, что я бы, например, сделал так: поднял телефонную трубку и предложил ответственным товарищам разобраться, почему нет воды, и немедленно все решить. Атак, извините, мол, что побеспокоили. Кроме всего прочего, скажите, пожалуйста, как я выглядел в глазах директора школы?

Одним словом, когда я услышал, что Виктор Григорьевич стал председателем плановой и бюджетно-финансовой комиссии Верховного Совета СССР, был немало этим удивлен. Считаю, не совсем подходящая для этого кандидатура.

 

“К НАМ ЕДЕТ РЕВИЗОР!”

Помните эту фразу из бессмертной комедии Гоголя “Ревизор”? Я почему-то сразу вспомнил ее, когда стало известно, что в наш город приезжает Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев. Не думаю, конечно, что он намеревался провести ревизию, но, тем не менее, как только узнали о его предполагаемом приезде, первый секретарь горкома партии Цыбулько сразу собрал совещание руководителей: как подготовиться к встрече высокого гостя?

Готовились, еще и как! Меня, например, определили ответственным за подготовку порядка на заводе имени Ильича, куда Леонид Ильич должен был приехать. Во-первых, всех замучили, пока не отнивелировали провал и заводские железнодорожные пути, чтоб были в гаком же состоянии, как пути МГТС — правительственный поезд должен был войти на заводские пути. Чтобы гостю подняться на железнодорожную насыпь и попасть в доменный цех, заставили нас сделать специальные ступеньки. Всю территорию начистили, нагладили.

Когда Брежнев приехал к нам, побывал в мартеновском цехе и обращается к его руководителю:

—          Товарищ начальник, у вас так чисто в цехе!

А тот отвечает:

—          Леонид Ильич, да разве это чисто?! Если б мы знали, что вы приедете, было бы еще чище!

Вот вы улыбаетесь, не верите, а ведь все именно так и происходило. Да, забыл сказать, визит к нам состоялся 7 января 1967 года. Я эту дату хорошо запомнил потому, что в тот день моя дочка замуж вышла.

Ну, прошли все гости некоторые цеха, потом собрались в главной конторе. Брежнев собрал там всех, в разговоре вдруг начал жаловаться, что вроде деньги в стране куда-то уходят или люди прячут их в чулки и кубышки и потому приходится подпечатывать. Слушаю и смекаю: если деньги подпечатывают, значит, они обесцениваются. Так потом и оказалось.

Ну а в кабинете главного инженера уже такой стол оборудовали со всеми яствами!.. Брежнев не стал кушать. Говорит, мол, если кушать, надо выпить, мы раскраснеемся, а нас люди ожидают — нехорошо будет. И не стал. Но за это время кто-то успел там всего утянуть на немалую сумму, хотя никто ничего и не ел. Не дремлют!..

Такая еще подробность. Когда приехал Ильич-второй на завод и вышел из вагона, к нему подошли заводчане. Среди них был и Ченгал (раньше он в райисполкоме заведовал райкомхо-

зом, потом временно исполнял обязанности председателя райисполкома), протиснулся к гостю, обнял его и говорит: “Привет с Малой Земли!”. (Он, оказывается, воевал там). А Брежнев потом нам: “Этому человеку надо сделать все”. Тогда слова “Малая Земля” были как “Сезам, откройся!”.

Сопровождали Ильича тогдашний первый секретарь ЦК Компартии Украины Шелест, первый секретарь обкома партии Дегтярев и другие высокопоставленные лица. Были они у нас немногим больше чем полдня. Побывали в цехах слябинга, холодной прокатки, конвертерном, доменном. Поднялся Брежнев по тем самым ступенькам, что мы ладили, и в главной конторе был. В общем-то всем остался доволен, никаких серьезных замечаний не сделал. Его в городе ждали, на “Тяжмаше”, но он к концу дня уже уехал из Мариуполя.

Сам я этого тогда не видел и не слышал, не был тому свидетелем, но рассказывали мне потом журналисты, что в тот день во время этого визита Владимир Михайлович Цыбулько обратился к Брежневу с просьбой: мол, город растет, а газета наша — небольшая, надо бы увеличить ее формат, сделать его таким, как у больших центральных газет — как у “Правды”, “Известий”. Леонид Ильич поинтересовался мнением Петра Ефимовича Шелеста — тот поддержал ходатайство. Согласился с ним и Брежнев. И вскоре “Приазовский рабочий” стал выходить увеличенным форматом, таким, как и сейчас. Впрочем, эту историю в редакции знают, наверное, лучше меня. Так что Брежнев некоторым образом причастен к истории “Приазовского рабочего”.

Ну, на этом я и закончу свои воспоминания…

 

***

Голос умолкает. Долгая, долгая  пауза. Вращаются бобины кассеты, бежит теперь уже безмолствующая лента.

И я останавливаю ее бег  —  нажимаю клавишу диктофона.

 

1990 — 1997 гг.

Семен ГОЛЬДБЕРГ

«Встречи без расставания».

Добавить запись в закладки:
  • Добавить ВКонтакте заметку об этой странице
  • Facebook
  • Мой Мир
  • Twitter
  • LiveJournal
  • В закладки Google
  • Яндекс.Закладки
  • del.icio.us
  • Digg
  • БобрДобр
  • MisterWong.RU
  • Memori.ru
  • МоёМесто.ru
  • Сто закладок

2 комментария to ““К НАМ ЕДЕТ РЕВИЗОР!”: Памяти Александра Расчупкина”

  1. Подскажите, пожалуйста, что за здание на фотографии?

  2. Это строятся дома по ул. Артема (в районе улиц Фонтанной и Метрополитской), середина 50-х годов прошлого века.

Оставить комментарий