В. В. КУЙБЫШЕВ И МАРИУПОЛЬ

Понедельник, Декабрь 26th, 2011

В 1926 году, когда Куйбышев был назначен председателем Высше­го Совета Народного Хозяйства СССР (ВСНХ), завод «Б» в Мариуполе (бывший «Провиданс») уже восемь лет находился на консервации. От­носительно его восстановления мнения специалистов расходи­лись. Многие считали, что ов­чинка не стоит выделки, так как оборудование бывшего «Провиданса» крайне устарело и за­траты на возрождение завода не окупятся. «Югосталь» пред­полагал взять с «Провиданса» пригодное оборудование и пе­редать его другим предприяти­ям, в первую очередь, конечно, заводу «А» (бывшему «Никопо­лю»).

От демонтажа и полной лик­видации бывший «Провиданс» спас Куйбышев. Он направил в Мариуполь комиссию Главметалла ВСНХ СССР, и та пришла к выводу, что, хотя завод «Б» сильно пострадал, вернуть его к жизни в пределах дореволюционных показателей можно при незначительных затратах. На основании выво­дов комиссии коллегия Главметалла ВСНХ СССР приняла решение приступить к восстановлению «Провиданса». Произошло это 14 января 1927 года.

Можно понять окрыленность тогдашнего управляющего завода имени Ильича Я. С. Гугеля, присутствовавшего на коллегии. Он знал, какой радостью будет эта весть для горожан, поэтому Яков Семенович в тот же день «отбил» ликующую телеграмму в адрес президиума XII Мари­упольской окружной партконференции: «Сегодня принято постановле­ние Главметалла о включении «Провиданса» в число действующих за­водов. Предложено приступить к проработке плана его развития. «Про­виданс» будет пущен!»

В мае того же 1927 года Куйбышев совершал поездку по Украине. Она была связана, в частности, с тем, что южная металлургия приступи­ла к проведению реконструктивных работ. Трест «Югосталь» составил план строительства доменных и мартеновских печей, прокатных ста­нов. Валериан Владимирович внимательно изучил этот план, но решил на местах выяснить обстановку, побывать на заводах, посоветоваться с металлургами.

Он посетил Донбасс, побывал в Донецке, Макеевке, Константиновке, Енакиеве. В Мариуполь он в тот раз не приехал, но проблемы развития индустрии в этом городе из виду не упускал.

Тут следует напомнить, что бурное развитие нефтяной промышлен­ности в стране потребовало в это время колоссального количества труб. Прежних мощностей для решения этой задачи не хватало. Куй­бышев считал, что подходящее место для строительства нового трубо­прокатного цеха — завод имени Ильича в Мариуполе.

Свою поездку по Украине председатель ВСНХ СССР завершил в Харькове, тогдашней столице республики, где 23 мая 1927 года уча­ствовал в работе заседания правления «Югостали». На этом заседа­нии было, в частности, принято такое постановление: «Утвердить пост­ройку новотрубного цеха на Мариупольском заводе. В случае возра­жений со стороны Главметалла представить их на разрешение предсе­дателя ВСНХ. Разрешить заводоуправлению завода имени Ильича при­ступить к работе по постройке на новом месте к западу от завода «А» новотрубного цеха».

Тогда же Валериан Владимирович дал согласие на импорт 13 мощ­ных газовоздуходувок на сооружение новотрубного цеха в Мариуполе.

Два года спустя, в мае двадцать девятого, Куйбышев приехал в наш город и посетил строительство новотрубного цеха. К этому времени работы уже перевалили, так сказать, за экватор. Валериан Владимиро­вич очень высоко оценил успехи мариупольских строителей. Вернув­шись в Москву, он написал письмо рабочим завода имени Ильича:

«Нужно считать отрадным сроки строительства новотрубного цеха и его сравнительную дешевизну. То обстоятельство, что новая элект­ростанция будет сооружена приблизительно в один год, а весь труб­ный завод в 2 года, является, без сомнения, большим достижением».

Читатель, вероятно, заметил, что Валериан Владимирович новотруб­ный цех в своем письме называет заводом. Это не оговорка, фактичес­ки строился новый завод. Не случайно позднее новотрубный цех был выделен в самостоятельный завод, который — вполне закономерно — получил имя Куйбышева.

Продолжим цитату из письма Валериана Владимировича мариупольцам: «Если дело пойдет и дальше так, как оно идет сейчас, то наша республика обогатится очень ценной и мощной производственной еди­ницей, удовлетворяющей потребность большого нефтепроводного стро­ительства, предусмотренного пятилетним планом… Желаю дальней­ших успехов и еще больших достижений в (уменьшении) стоимости, срочности и (повышения) качества строительства».

Но еще до пуска трубопрокатного цеха было ясно, что его введение в строй — не кардинальное решение проблемы. Чтобы обеспечить по­требность нефтяной промышленности, предлагали расширить завод «Б», но Я. С. Гугель и его единомышленники были против этого предложе­ния. Он считал, что нужно построить новый мощный завод, новый ме­таллургический гигант, который работал бы на керченской руде и смог бы дать весомую прибавку столь нужного стране металла.

Эта идея была близка Валериану Владимировичу, и он ее поддер­жал. Принял он также участие в споре, который развернулся между сторонниками строительства нового гиганта по вопросу о том, на ка­кой площадке его расположить. Чем кончился этот спор, сегодня хоро­шо известно: «Азовсталь» стоит в устье Кальмиуса, по существу в са­мом центре нашего города.

Именно последнее обстоятельство и привело к тому, что отголоски того давнего спора слышны и в сегодняшних разговорах. Пишущему эти строки не раз задавали и по сей день задают вопрос: почему Ма­риупольская дума, заботясь об интересах жителей, не разрешила стро­ить «Никополь» в устье Кальмиуса, учитывая, что преобладающие в При­азовье восточные ветры будут нести гарь и дым на город, а тридцать пять лет спустя городские власти охотно согласились разместить «Азов­сталь» на восточной окраине, хотя проектанты предлагали площадку между Самариной балкой и Мелекином?

В условиях гласности делать вид, что подобные разговоры не ведут­ся и что такого вопроса не существует, неразумно, да и попросту не­возможно. На него надо ответить, причем обстоятельно, аргументиро­ванно и, главное, правдиво.

Начнем с того, что Мариупольская дума не так уж была настроена против строительства металлургического завода в устье Кальмиуса, как утверждают знакомые с историей города явно понаслышке, а не по документам. Приведу весьма показательную цитату:

«В 1874 году известный на юге России заводчик-англичанин Джон Юз проектировал углубить р. Кальмиус и поставить на пристани подъемные краны для погрузки зерна и угля. Одновременно Юз пред­полагал построить на берегу Кальмиуса механический чугуноплавиль­ный завод. За это благодарные «отцы города», заседавшие в Мариу­польской думе, предоставили Юзу право взимать за вывоз из города зерна полторы копейки с четверти. Так как из города только за грани­цу вывозилось до 12 млн. четвертей зерна, то сумма этого налога дос­тигала 180 тыс. руб. Одобренный вначале Министерством финансов проект Юза впоследствии по его же инициативе не был осуществлен».

Распоряжаться левым берегом Кальмиуса мариупольцы не могли, так как то была уже «земля казачья», значит, Дума согласна была поста­вить чугунолитейный завод совсем под носом у города. И если по­здно э «Никополь» не расположился на этом месте, то вовсе не из-за патриотизма тогдашних отцов города, радевших об интересах всех жи­телей, а потому лишь, думаю, что ограниченная площадка лишала завод перспектив на дальнейшее развитие.

Что же касается якобы выдвинутого предложения поставить «Азовсталь» западнее города, между Мариуполем и Мелекином, то ни в од­ном из доступных мне письменных (печатных) источников я его не встре­чал. Но другие варианты, кроме Кальмиусского, были. О них — немного ниже, а вот как описывает принятие окончательного решения книга «Тридцать пламенных лет» (Донецк, 1964, стр. 6):

«Весной 1929 года бюро Мариупольского окружкома партии при­шло к выводу: доменные и мартеновские печи для переработки кер­ченских руд надо построить на новом месте. Идею поддержал предсе­датель Высшего Совета Народного Хозяйства Валериан Владимиро­вич Куйбышев, посетивший в то время Мариуполь. Куйбышев внима­тельно рассмотрел проект Гипромеза, побывал в устье Кальмиуса. Многое ему понравилось: и сама мысль о создании крупного метал­лургического завода, и площадка, на которой он должен разместиться, и люди, горячо берущиеся за разрешение сложной и трудной задачи. Куйбышев уехал из Мариуполя горячим сторонником строительства нового завода на том месте, где воды Кальмиуса сливаются с беспо­койным прибоем Азовского моря».

А в книге «Азовсталь» (Донецк, 1983, стр. 3) эта мысль выражена еще короче и категоричней: «Левобережье Кальмиуса, в самом устье реки, как площадка будущего завода определилась весной 1929 года: так решило бюро Мариупольского окружкома партии, поддержанное по­бывавшим здесь председателем Высшего Совета Народного Хозяй­ства СССР В. В. Куйбышевым».

Не отсюда ли проистекают разговоры людей, родившихся много лет спустя после возникновения «Азовстали», о том, что вот-де приехал Куйбышев и принял волевое решение строить завод в устье Кальмиу­са и тем самым обрек горожан глотать гарь, дым и пыль, которые несут на жилые кварталы «астраханец» и «калмык» — свирепые восточные ветры?

Между тем проект Гипромеза предлагал разместить будущий ги­гант металлургии на площадке бывшего «Провиданса». Он был выдви­нут на октябрьской сессии техсовета. Заметим: не весной 1929 года, а осенью. Уже этим самым рушится версия о волевом решении, приня­том Куйбышевым в Мариуполе.

Против этого проекта решительно выступил Я. С. Гугель. Горячо поддерживал его технический директор завода имени Ильича (так на­зывалась тогда должность главного инженера) А. С. Точинский. Преж­де чем изложить его мнение, высказанное, как сможет убедиться чита­тель, очень образно, надо сказать хоть несколько слов об этом замеча­тельном человеке.

Антон Северинович Точинский был человеком редкого ума и круп­нейшим специалистом в области металлургии. Именно за эти каче­ства Орджоникидзе вызвал его из Мариуполя в 1931 году в Москву и назначил своим главным консультантом по металлургии. Заслуги это­го старого беспартийного специалиста, к мнению которого вниматель­но прислушивался Орджоникидзе, велики и несомненны.

Так вот, 4 декабря 1929 года (обратите внимание на эту дату) Точин­ский на заседании правления «Югостали» доказывал, что площадка завода «Б» мала для будущего гиганта. «Строить на площадке «Провиданса», — сказал Антон Северинович, — то же самое, что к пуговице шить костюм. Чего никто не делает, и нам делать совершенно не нужно. За­чем двести миллионов закладывать там, где нельзя развиваться, исхо­дя только из того, что тут когда-то жил мой дед и тут я хочу умереть».

Вопрос, как видим, еще и в декабре не был решен окончательно.

И только 26 января 1930 года «Приазовский пролетарий» сообщил:

  • «Первоначальный проект восстановления и расширения завода б. «Провиданс», выдвинутый Гипромезом на октябрьской сессии техсовета, был признан нецелесообразным. «Догнать и перегнать передо­вые капиталистические страны» можно, учитывая не только существу­ющее, но и ближайшее будущее мировой металлургии. Поэтому груп­па Гипромеза, обследовавшая вместе с американскими консультанта­ми Приазовье, которое должно стать основной базой по использова­нию керченских руд, выдвинула проект постройки в Мариуполе и в 35 км от Таганрога заводов с максимальной производительностью. Ма­риупольская площадка признана наиболее подходящей для постройки гиганта в первую очередь».

Уточним: американцы предлагали построить завод в устье Миуса у села Поляковка — этот проект так и не был осуществлен.

Сторонников же кальмиусского варианта (а самыми яростными его приверженцами были, как это ни странно покажется сегодня, именно мариупольцы) понять можно. Он сулил большую экономию затрат и времени для строительства, привлекал наиболее короткими транспорт­ными линиями, наличием под боком города с готовым жильем для ра­бочих и квалифицированными кадрами соседнего завода имени Иль­ича.

  • Знали ли они о «розе ветров», о господствующих в этих местах вос­точных ветрах? Да, конечно, знали. Но шесть десятилетий назад слово «экология» еще не вошло, как нынче, в общеупотребительный словарь, тогда еще не предполагали, не задумывались над тем, какие послед­ствия для окружающей среды может иметь интенсивное индустриаль­ное строительство.

Не учли «розу ветров» в Магнитогорске, а Кузнецк, тот самый, кото­рому Маяковский в знаменитом стихотворении пророчил, что он ста­нет «городом-садом», задыхается сегодня от дыма и гари металлурги­ческого комбината. К сожалению, подобные ошибки были тогда ско­рее правилом, чем исключением.

Легко, как говорится, быть «умным потом». Люди, творившие индуст­риализацию, позволившую стране сделать невиданно гигантский ры­вок и превратиться из отсталой в могучую промышленную державу, больше всего учитывали фактор времени.

Да, Куйбышев действительно побывал в устье Кальмиуса и площад­ка для строительства завода ему понравилась. Но никакого волевого решения он тогда не принял, в течение многих месяцев после посеще­ния председателем ВСНХ Мариуполя шла свободная дискуссия о том, где расположить будущую «Азовсталь», и Валериан Владимирович ни на одну из спорящих сторон никакого давления не оказывал. И только 12 февраля 1930 года Президиум ВСНХ СССР принял решение: «При­знать необходимым постройку нового металлургического завода на реке Кальмиус около Мариуполя с годовой производительностью 1 милли­он 100 тысяч тонн, с возможным последующим расширением завода до 3,5-4 миллионов тонн».

О строительстве нового Мариупольского завода Куйбышев гово­рил в своем докладе на XVI съезде партии в 1930 году. В последующие годы, будучи на посту заместителя председателя Совнаркома и Совета Труда и Обороны и одновременно председателем Госплана, Валериан Владимирович неоднократно упоминал в своих выступлениях «Азов­сталь».

В 1958 году завод имени Куйбышева воссоединили с заводом име­ни Ильича.

Лев Яруцкий

«Приазовский рабочий», 5 июня 1988 г.

Добавить запись в закладки:
  • Добавить ВКонтакте заметку об этой странице
  • Facebook
  • Мой Мир
  • Twitter
  • LiveJournal
  • В закладки Google
  • Яндекс.Закладки
  • del.icio.us
  • Digg
  • БобрДобр
  • MisterWong.RU
  • Memori.ru
  • МоёМесто.ru
  • Сто закладок

Оставить комментарий