САН САНЫЧ

Четверг, Август 11th, 2011

Трамвай со скрипом повернул на круто уходящую вниз ширь проспекта и, не успев набрать ход, остановился возле кинотеатра «КИМ». Саша спрыгнул на мостовую первым, сразу протянул мне руку. Он так любил ходить, держа меня за руку, не выпуская свою ладонь из моей. Обычно к концу нашей прогулки я замечал, что его ладошка крепко сжимает лишь мой указательный палец. Тогда я брал его на руки и мы ехали домой обедать.


— Папа, а самолеты тяжелые? – спросил Саша, глядя на меня снизу вверх, смешно щурясь от солнца. Пятна света, пробиваясь сквозь редкую осеннюю листву, прыгали по его загорелому лицу, аккуратно постриженной русой челке, вспыхивали неяркими блестинками в широко открытых глазах.

—  Конечно тяжелые, сынок. Хочешь, в следующий выходной сходим на аэродром, возьмем с собой маму? Ребята из аэроклуба покажут нам настоящий самолет, вышку парашютную…

Саша остановился посреди мостовой и совсем по-взрослому серьезным голосом сказал:

— А как же мама? Ты обещал ей, что вы пойдете в кино. А я буду у бабушки Вари пить чай с абрикосовым вареньем. Ты обещал!

Всю дорогу до дворца пионеров я оправдывал свою забывчивость, благо идти было недалеко. Когда перед нами оказалось здание дворца с большими круглыми окнами-иллюминаторами, Саша, замерев от счастья, наблюдал, как пацаны в школьной форме с фуражками на затылках вышли из его дверей, споря о чем-то очень важном. В треске проехавшего вокруг площади мотоцикла потонули обрывки их фраз: «Если не сечёшь в планерах, так и скажи… А ты сам-то знаешь? Что, как увеличить подъемную силу крыла?! Все дело в его кривизне, понял!».

— Александр Михалыч, приветствую! – из воскресной уличной толпы прямо перед нами, подметая широченными клешами асфальт, вынырнул мой бывший бригадир Клёнов. – Где маму потеряли, братцы? – сказал он, весело глядя на Сашу.

— Мама сегодня на дежурстве в больнице, — тихо ответил сын, отпуская мою руку. Он всегда так делал, если мы встречали на улице кого-то из знакомых. Ему хотелось показать свою самостоятельность. – А мы гуляем, вот. В парк идем, на море смотреть.

Саша внимательно слушал, как мы с Клёновым говорили про «Азовсталь», былые времена, когда я работал в мартеновском цехе. Про заводские новости: что построили, кто куда перешел, кто женился, вернулся из армии. Я спрашивал его, а он узнавал новости про меня.

— Слышал, ты совсем из бокса ушел. Может, еще подумаешь… Совсем? Зря, зря. Рановато, скажу тебе. Рановато. Как братейник твой, Володька, не женился еще?

— Пишет, что в танковую академию поступать будет. В Москве. Там и найдет себе невесту. Будь спокоен. Он с двадцати лет по гарнизонам мотается: из тайги в пески, да еще куда подальше… Уже майор!

Мы попрощались с Клёновым, и его коричневая суконная кепка быстро растворилась в празднично одетой толпе, неспешно текущей в разных направлениях по Большому.

День был тихим и теплым. Прозрачный, почти звенящий в своей чистоте осенний воздух струился меж едва тронутой тленом листвой деревьев на проспекте. Рука сына крепко лежала в моей ладони. Мы шли сквозь толпу, сквозь смех и улыбки молодежи, трамвайный перезвон и гудки машин, сквозь голос Утесова, поющего что-то об уходящем дне и москвичах, ложащихся спать под блеск кремлевских рубинов… Мы долго смотрели на море и корабли, пускающие в прозрачное вечернее небо широкие ленты котельного дыма. Смотрели, как паровоз идет из порта в сторону вокзала, как падают желтые листья с клёнов в аллеях старого парка.

Все это время Саша и я молчали. Это было так необычно, что мне не приходило в голову, отчего иссякла обычно полноводная река его вопросов. Наконец, когда мы сели на лавочку подле летней эстрады, сын, не глядя на меня, сказал негромко:

— Вот когда я стану пионером, тоже запишусь в планерный кружок. Буду после школы во дворец ходить. Правда, папа?

— Конечно, будешь. Потом пойдешь в аэроклуб и я научу тебя управлять самолетом. Хочешь?

— Очень хочу! – выдохнул Саша и порывисто прижался ко мне, уткнувшись носом в отворот шевиотового пиджака. – Значит, дворец пионеров станет и моим тоже?

— Он и сейчас твой. И этот парк, и море, завод, паровоз, и корабли…

— И самолет?

— И самолет…

Я неотрывно смотрел на сына. Он повернул лицо в сторону моря и, часто моргая длинными, почти бесцветными ресницами, тихонько плакал.

— Папа.

— Сынок, ты плачешь?

— Нет… Скажи, вот тебя называют Александр Михайлович. А как будут называть меня, когда вырасту? Ты Саша и я Саша. Выходит, я – Александр Александрович.

— Точно. Сан Саныч ты мой!

Закрываю глаза и ощущаю обильную влагу на веках и щеках. Темнота. Липкая темнота навесила на веки пудовые гири. Не могу открыть глаза… Чьи-то резкие надрывные голоса доносятся издали. Нет. Они совсем рядом. Возле самого лица. Надтреснутый фальцет. Скорее, наглый комариный писк. «Да приведите же его в чувство! Вон, в ведре еще вода осталась, плесните… Здоровый бугай, хоть и пацан еще. Двадцать четвертого года. Он до войны боксером был, гнида комсомольская… Все, ничего он не скажет. Ведите! Из СД уже звонили – будем вешать!».

…Боли не было. Будто ступаешь по морскому дну, покрытому толстым слоем гнилого ила. Каждый шаг, как в пустоту. Знакомые дома, улицы, деревья едва различимы в серой дымке, все смазано, зыбко. Сон. Нет, не сон.

Связанные за спиной руки прилипли к бокам, недвижимы. Опять голоса. Немецкая, чаще наша речь. Сильный удар в спину едва не валит с ног. Нужно устоять. Нужно идти. Шаг. Еще один. Удар. Окрик. Удар. Перед лицом возникло темное пятно. Нога поднялась для ответного удара сама. Ударил во что-то мягкое. Враг с булькающим хрипом упал под ноги. Зрение прояснилось за миг до страшного удара прикладом в лицо. Голова привычно мотнулась в сторону, уходя от удара. Как в ринге. Какой-то гад в грубо скроенной черной маске палача вместо удара прикладом получил удар головой в грудь. Теперь его черед упасть на мостовую, захлебываясь холодным апрельским воздухом.

Помост. Закопченные стены магазина. Колыхание серо-черной толпы на улице. Полицаи, немцы с винтовками наперевес. Палач явно из своих. Хотя, какой он свой, — предатель, прихвостень фашистский. Он поправляет маску. Нервничает. Вибрирует, гад.

С глаз наконец спала свинцовая пелена. Рядом на помосте Вася Долгополов и Витя Мамич. Вася, худой и длинный, в разорванной на груди темно-синей «москвичке», возвышался над всеми как монумент. Витя, шатаясь, стоял рядом с ним. Ветер мотал полы его осеннего пальто. Ребята изувечены пытками, одежда залита почерневшей кровью. Но они стояли. Стояли и смотрели в бледные лица людей, согнанных к помосту, на одноэтажные дома заводской колонии, едва различимые в дымке апрельского дня спящие громады доменных печей. Смотрели на жизнь, такую незнакомую и еще непрожитую…

Ребят казнили почти в полной тишине. Под скрежет сотен подошв о мостовую, вздохи и всхлипывания женщин. Палачи явно спешили.

— Товарищи! – вырвалось у него из иссушенного жаждой горла. Он набрал побольше воздуха в легкие, и боль полоснула его по ребрам. – Бейте фашистских гадов! Нечего их бояться!…

Палач в маске наклонился, поставил перед ним скамейку. Прошипел сквозь зубы: «Полезай, быстро». Без замаха, под подбородок, он ударил его ногой, собрав последние силы. На, получи! Маска слетела с лица палача, когда тот второй раз падал на помост. Среди толпы прокатился ропот, кто-то даже выкрикнул фамилию разоблаченного предателя.

— Наши скоро придут, отомстят за нас! – хриплый, изменившийся голос пронесся над толпой. – Не трогай меня своими грязными руками. Я сам! – удар головой опрокинул навзничь еще одного палача.

… Свет. Прозрачный, почти звенящий в своей чистоте воздух струится меж едва тронутой тленом листвой деревьев на проспекте. Сквозь смех и улыбки молодежи, гудки машин, шорох прибоя и корабли на рейде. Желтые листья падают с клёнов в аллеях старого парка.

Игорь Боровков

Добавить запись в закладки:
  • Добавить ВКонтакте заметку об этой странице
  • Facebook
  • Мой Мир
  • Twitter
  • LiveJournal
  • В закладки Google
  • Яндекс.Закладки
  • del.icio.us
  • Digg
  • БобрДобр
  • MisterWong.RU
  • Memori.ru
  • МоёМесто.ru
  • Сто закладок

12 комментариев to “САН САНЫЧ”

  1. Потрясающе трогательно, большое спасибо автору……

  2. А где раньше находился Дворец Пионеров?

  3. Вот здесь написано об этом подробно
    http://old-mariupol.com.ua/prospekt-lenina-42-dom-kotorogo-net/

  4. Благодарю за столь лестную оценку рассказа!
    В рассказе, если Вы заметили, три \уровня\ — три смысла. А человека, которому посвящен рассказ, думаю, узнать легко…

  5. Да,заметила временные переходы , перечитала С ДОВОЛЬСТВИЕМ ещё раз.Рассказ про Сашу Кравченко.Удивительно то, что в совершенно небольшом рассказе так изложена суть, что остро переживаешь вместе с героями.Большое мастерство автора.

  6. Еще раз благодарю за лестный отзыв о рассказе. Но дело не столько во «временном переходе» — это лишь композиционный прием. Первая часть (непрожитая жизнь героя) — о нашем времени, о потерянной Родине, городе… Вторая — тут все проще — речь идет о собственно подвиге Кравченко и его подпольной группы. А третий «уровень» — мой личный.
    Нечасто приходится общаться с автором, посему простите за такие подробности.
    А вообще, произведение после опубликования начинае свою собственную жизнь, не зависящую от автора…
    С уважением….

  7. Что бы разобраться во всём подробно, пришлось перечитать историю….Действительно, выпустила из вида, что Александр погиб совсем юным парнем и детей у него не было, по этому увидела лишь переходы во времени, а вот насчёт третьего уровня «личного авторского» тоже, видимо, необходимы пояснения….извините что донимаю Вас, но Ваш рассказ меня не отпускает.Так и хочется верить что это лишь часть большого рассказа о жизни города в годы войны. А может просто чьей то личной сломанной судьбе
    С уважением Елена

  8. Елена, выходит, не зря писал рассказ! Ваши слова для меня — сигнал о том, что нужно продолжать работу. А Вы прочли другие мои миниатюры на этом сайте? Например, рассказ \Счастье\, как автор, ставлю выше \Сан Саныча\. Ваше мнение?
    Рассказ \Здравствуй и прощай\ — тоже о Мариуполе, судьбах его жителей в годы войны исразу после нее. Все собираюсь написать по нему киносценарий и снять игровую короткометражку. Сам фильм давно вижу: как снять, где снять… Но технические проблемы, знаете… Может, пьесу поставить на малой сцене нашего театра?
    Касаемо поясений \авторского уровня\ в данном формате общения, как Вы понимаете, я не могу говорить… На нашем сайте \Все грани\ меня найти достаточно легко. Пишите…
    С уважением, И.Б.

  9. Добрый день, Игорь Владимирович!Читала ваши миниатюры, которые опубликованы на этом сайте.\Здравствуй и прощай\ для меня-очень сильная и трагичная вещь.Я сама 1974 г.р. и очень смутно? но помню и трамвай у бывшей музыкальной школы и по рассказам отца знаю о рынке, который работал в послевоенное время.Так что герои вашего рассказа в моей голове представлялись очень живо.И вся картина происходящего тоже.Спасибо Вам за ваши труды.Всегда приятно смешаться с вашими героями и на минутку представить себя частью их переживаний.
    P.S. Поиски на сайте ВСЕ ГРАНИ успехом не увенчались…поразбираюсь ещё.

  10. Доброго времени суток, Елена!
    Благодарю Вас за внимание к моей скромной персоне! На форуме ВСЕ ГРАНИ найдите Мичмана — это Ваш покорный слуга…
    Жду писем.
    С уважением, И.Б.

  11. Игорь Владимирович, добрый день! На сайте ВСЕ ГРАНИ отправила Вам письмо, но, так как с сайтом этим я пока на Вы ,единственной проверенной связью является эта переписка, прошу Вас ответить, получено моё письмо или нет..спасибо
    С уважением Елена

  12. Елена, здравствуйте! Ваше письмо, к сожалению, не получил… Пишите на адрес: . Как я сразу об этом не подумал! Простите…
    До свидания!
    С уважением, И.Б.

Оставить комментарий